Эта волна поднялась лет восемь назад. Начиная с 2015 года, с самых разных трибун доносятся лозунги о третьей волне российской индустриализации.
В ожидании перемен
Девяносто лет назад «Ростсельмаш», как и другие стройки первых пятилеток, возводился именно так – быстро и на века. Источник фото: http://meotyda.ru/node/115.
От этого слова пахнуло романтикой первых пятилеток. Тогдашняя индустриализация так же, как и нынешняя, стартовала из разрухи. Только 90 лет назад это была разруха, вызванная революцией и двумя войнами – мировой и гражданской. А опустошение конца XX века сотворили в погоне за псевдорыночными химерами мы сами. В ожидании неких перемен и в приступе весьма своеобразной романтики раннего капитализма.
Как понимаете, романтика романтике рознь. В одном случае человек срывается с насиженного места и едет строить Магнитку, Турксиб, Днепрогэс, Сталинградский тракторный, «Ростсельмаш». В другом – просто орет под гитару про туманы. Или про то, как ждет перемен. И больше ничем другим не занимается.
Хотя нет: именно такие певуны и примкнувшие к ним разные безголосые, но ловкие люди и принялись на заре века крушить отечественную промышленность под пассажи о невидимой руке рынка.
Главное слово на главную букву
Сегодня западные санкции не смогли сделать того, что в «святые» 90-е сделали объятия с западными «партнерами». Источник фото: pravda-tv.ru.
Подобной публики в минувшие десятилетия с лихвой хватало и у нас на Дону. Их стараниями область фактически лишилась таких отраслей промышленности, как фармацевтическая, кондитерская, мебельная. Закрылись фабрика музыкальных инструментов и обувное производство. Приказал долго жить Ростовский механический завод. Одно за другим рушились предприятия переработки сельхозпродукции. На глазах таяла донская «оборонка». Ревнители экологической девственности долго и небезуспешно препятствовали строительству атомной электростанции и мечтали (мечтают и до сих пор!) закрыть Новочеркасскую ГРЭС.
Несладко пришлось и китам социалистической экономики. «Ростсельмаш», растеряв почти все свои смежные заводы, перестал быть производственным объединением и впал на какое-то время в кому. Находились люди во власти, кто на полном серьезе будущее комбайнового гиганта видел в отверточной сборке чужеземных автомобилей.
Другому гиганту – НЭВЗу готовили участь перевалочной базы по сбыту китайского барахла. «Атоммаш» мыслился как конгломерат фирм и фирмочек, арендующих у завода производственные площади под священным лозунгом развития малого и среднего бизнеса. В них кто-то шибко умный небескорыстно узрел становой хребет экономики гигантской страны. И так далее, и так далее…
На все происходящее в промышленном секторе не могло не последовать реакции. И она пришла снизу, от простых работяг. Забастовки и акции типа «рельсовой войны» донских шахтеров и их товарищей из других регионов потрясли страну. И во многом обусловили перемену курса на рубеже веков.
В конце концов, страна и ее люди намерены были жить дальше. И жить долго и счастливо. А для этого надо было браться за экономику. И начинать с возрождения промышленности. Так родилась идея новой индустриализации. А в наборе донских приоритетов на главную в донском алфавите букву «И» появилось соответствующее слово.
Но буква буквой, только вот уже девятый год, как донская индустриализация движется по весьма замысловатой траектории. Очевидные прорывы и успехи соседствуют с абсолютно непонятными виражами. А то и с досадными отступлениями, после которых на месте прежде сильных предприятий остаются либо руины в стиле недоброй памяти 90-х, либо в лучшем случае принимается шуметь очередное торжище. При всем оптимизме статистических данных о промышленном подъеме на Дону можно пока говорить с определенной долей осторожности.
Хорошо забытое старое
Завершающееся сегодня строительство тракторного завода «Ростсельмаша» было продиктовано экономической логикой. Фото Аркадия Будницкого/«Наше время».
Нет, поводы гордиться донской индустрией у нас остались. Оттого и статистические сводки выглядят так благополучно. Явно крепнет «Ростсельмаш», чья экономическая стратегия с обнадеживающей точностью вписалась в нынешнюю санкционную реальность. Достаточно вспомнить вовремя переведенное в Россию из Канады тракторное производство.
Теперь тракторный завод в Ростове должен заработать уже в нынешнем ноябре. И это будет, что ни говори, а победа здравого смысла. Той экономической логики, о которой говорил еще великий сельмашевский директор Юрий Александрович Песков. Он на всех уровнях власти не уставал доказывать важность и необходимость тесного симбиоза комбайно- и тракторостроения.
Это при нем «Ростсельмаш» из отдельно взятого, пусть и крупного комбайнового завода превратился в производственное объединение, куда вошли предприятия сразу из нескольких донских городов. С приходом рыночных 90-х ПО распалось, и ряд производств, его составлявших, сегодня ушли в небытие. Похоже, что безвозвратно…
И высятся теперь жилые корпуса на месте прежнего «Красного Аксая». О знаменитом некогда ростовском заводе напоминает лишь название одноименного ЖК. Все меньше жителей Белой Калитвы вспоминают о заводе «Калитвасельмаш». Площади предприятия раздербанили мелкие арендаторы из того самого «станового хребта» новой экономической реальности.
Путь от «производства XXI века» к руинам ТагАЗ проделал меньше чем за 10 лет.
Однако после неудачного эксперимента с автопроизводством возвращается в сельмашевское лоно бывший Таганрогский комбайновый. Завод коммунальной техники, создаваемый на его базе, готов начать работу уже в ближайшие недели. Достаточно крепко держится на ногах «Сальсксельмаш». И уже пошли разговоры о создании сельхозмашиностроительного кластера.
А еще говорят о создании кластера на базе «Роствертола». Дело это, у истоков которого стояли Михаил Нагибин и Борис Слюсарь, движется. Правда, медленней, чем хотелось бы. Но движется. Мощное производственное ядро локомотивостроения возникло в Новочеркасске. Там НЭВЗ и «ТМХ Электротех» составили основу структуры всероссийского значения.
Таким же ядром своей отрасли способен стать Белокалитвинский металлургический комбинат. Успевший побывать в советские годы производственным объединением, а после проданный американской «Алкоа», он был исключительно своевременно выкуплен у нее. И сегодня завод явно перерастает определенные ему производственные рамки. Алюминиевый прокат – главная его продукция – нынче более чем востребован.
Только вот хоть убей, но не пойму, чем то, что обозначается модным нынче и не слишком благозвучным чужеземным словцом «кластер», отличается от прежнего производственного объединения. Что бы там ни говорили знатоки, пытаясь раскрыть неведомый нам до сей поры высокий кластерный смысл, это новое все равно остается хорошо забытым старым.
Но, в конце концов, неважно, как называется. Важно как работает. Хотя… Как вы лодку назовете, так она и поплывет. В родном языке на любой случай отыщется подходящее слово.
Новости парковой зоны
Новочеркасский индустриальный парк – одна из тех площадок, которые призваны поднять донскую промышленность на принципиально новый уровень. Источник фото: ГТРК «ДонТР».
Еще один свежий термин подарила нам эпоха раннего капитализма. Помнится, лет 20 назад тогдашний министр экономики Герман Греф, стоя с усталым видом на трапе готовящегося к отлету из Таганрога самолета, задумчиво изрек:
– Ростовская область лучше всего подходит для создания здесь технопарков…
Тогда мало кто понял, о чем это говорит министр. Однако слово пошло гулять по деловому сообществу. И пустило там корни. Технопарки стали появляться во многих наших промышленных центрах. Только, попав на наши почвы, они трансформировались в нечто отличное от постулатов экономики чикагского типа.
Действительно: если классический технопарк предназначен преимущественно для создания, развития и реализации высокотехнологичных проектов, то сегодня в донских технопарках соседствуют самые разные производства. И не обязательно это последнее слово технологии. Более того: есть и почти кустарные предприятия, выпускающие разную полезную пластмассовую мелочь,
Но основу донских технопарков, которые у нас все больше называют индустриальными, все-таки составляют фундаментальные производства. Такие, как «Гардиан Стекло Ростов», работающий в Красносулинском индустриальном парке. Или находящийся там же завод«Техно» – производство каменной ваты и других востребованных стройматериалов. Можно назвать еще «Бонум», выпускающий разнообразные полуприцепы в рамках Новочеркасского индустриального парка, раскинувшегося сегодня на 300 с лишним гектарах.
Свою жизнеспособность эти и другие производства доказали еще полтора года назад, когда на фоне геополитических катаклизмов грянул больше похожий на бегство выход американского и французского капиталов из проектов «Гардиан» и «Технониколь». А предприятия типа «Бонума» были вынуждены задуматься об уходе из области.
Но, как известно, ни один из названных заводов работы так и не прервал. Ключи к ситуации удалось быстро подобрать. В результате перешли к российским собственникам «Гардиан Стекло» и «Техно». Остались на Дону заводы «Бонума».Если держать в уме еще и приход в область тракторного производства «Ростсельмаша», то можно сделать вывод: индустриальный потенциал на Дону не только не тает, но и прирастает новыми мощностями.
«Оборонка» переходит в наступление
Технопарк «Гранит» – это новые перспективы для донской «оборонки».
Формат технопарков утверждается и в донской «оборонке». Вернее, в том, что от нее осталось после конверсионного разгула 90-х. Лично для меня символами той поры стали руины азовского «Донпрессмаша» и вулканизационные мастерские на площадях ростовского завода «Электроаппарат».
Последний оказался в центре всеобщего внимания еще в нулевые годы. Были выявлены откровенно воровские схемы присвоения собственности, названы личности, их реализовавшие. О ситуации был осведомлен сам Александр Петрович Починок – ныне покойный известный политик новой России. В ту пору он был заместителем полпреда президента на Юге России и ведал вопросами экономики.
Однако гласность «Электроаппарат» не спасла, и лет через десять после начала его конца общественность с изумлением узнала, что владеют останками бывшего оборонного предприятия те самые одиозные личности, кого предъявляли в качестве главных фигурантов в своих статьях «Наше время» и другие донские издания. («Геркулесовы дети»). И кто давно был на мушке у правоохранительных органов.
По-своему поучительна и судьба «Донпрессмаша». «Наше время» года четыре назад посвятило этой истории публикацию «Как убивали завод». Градообразующее предприятие, выполняющее гособоронзаказ, вдруг решили перепрофилировать в центр донского станкостроения. Для чего обустроили уголок в одном из цехов гигантского завода. И там принялись самозабвенно работать отвертками, собирая станки чешского происхождения. Все остальные цеха за ненадобностью работу прекратили и рассматривались исключительно как источник металлолома – благо, громадных уникальных станков с мощными станинами на «Донпрессмаше» хватало.
На руинах «Донпрессмаша». В угоду примитивной отверточной сборке чешских станков пустили на металлолом крупное градообразующее предприятие. Фото Владимира Апарина/«Наше время».
Дальше – больше. Расправившись с градообразующим гигантом, ловкие творцы азовской приватизационной схемы взялись и за чешских партнеров из фирмы «Ковосвит». И та стала банкротом. Сюжет этот тоже сохранил материал «Нашего времени». Что, впрочем, на печальной судьбе градообразующего предприятия не сказалось. Хотя и стало, пожалуй, самым крупным конфузом в реализации донской промышленной политики. Дай бог, чтобы верные выводы были сделаны…
Думается, к этому так или иначе подтолкнет сегодняшняя военная обстановка. Она к промышленности отдельные требования предъявляет. И если утрата завязанных на нужды ВМФ «Электроаппарата» или «Горизонта» заявляет о себе не так настойчиво, то полоса банкротств донских авторемонтных предприятии Минобороны, случившись аккурат в канун СВО, прошла далеко не бесследно. Ведь сейчас нынешние банкроты: и батайский 258-й, и ростовский авторемонтные заводы – оказались бы как нельзя более кстати, восстанавливая автобронетанковую технику для фронта. И не пришлось бы лихорадочно искать им замену. Случись с авторемонтными заводами такое лет 80 назад, «генералиссимус всех времен и народов» с оргвыводами бы не задержался…
Однако вернемся к технопаркам. По крайней мере, один из них – «Гранит» – сегодня находится в ряду пусковых объектов. Инвестиции в проект достигают полутора миллиардов рублей. Причем, сам ростовский завод, давший имя новому технопарку, успешно выполняет гособоронзаказ.
Предполагается, что на шести гектарах производственных площадей технопарка смогут разместиться до полутора десятков малых и средних предприятий. Кроме того, на территории «Гранита» возникнут инжиниринговый центр, а также центры прототипирования электронной промышленности и коллективного пользования технологическим оборудованием. Пуск ростовского технопарка даст возможность создать 300 новых рабочих мест. Будут также обеспечены условия для развития импортозамещения. А в итоге возникнет более современный технологический уклад.
Судя по всему, пуском «Гранита» процесс освоения донской индустрией просторов высоких технологий не ограничится. На очереди – разворачивание собственного компьютерного производства, чем как раз и поспособствует то самое электронное прототипирование . Получит новый импульс к развитию на принципиально новых началах и ростовский ГПЗ.
Всего же за пять лет на Дону предполагается построить несколько десятков новых заводов. Новых во всех отношениях. И прежде всего технологически. А коль скоро их предполагается создавать в территориях с населением, превышающим 50 тыс. человек, то можно представить, какой импульс к развитию могут получить не только крупные, но и средние донские муниципалитеты.
«Каждому свое»?
Донской Углепром еще ждет своей промышленной революции. Источник фото: kalitva-land.ru.
Понятно, что сколь угодно объемистый обзор всех нюансов развития отраслей донской промышленности отразить неспособен. О проблемах каждой системообразующей отрасли можно написать целую книгу. О развитии угледобычи, например. И «Наше время» этих проблем уже касалось («Восточный Донбасс стоит на угле, который некому добывать»).
Экономическая логика сегодня потребовала внимания к углепрому, и добыча угля стала расти. Похоже, существовавшее до сих пор преклонение перед «зелеными» технологиями получения энергии мало-помалу замещается более трезвым взглядом на вещи. Статус пионеров ветроэнергетики, конечно, греет душу, но далеко не всегда способен согреть суровой зимой…
Другое дело, что рост угледобычи идет медленно – в силу отсталой инфраструктуры отрасли и потери в ходе пресловутой реструктуризации производственных мощностей и рабочих рук.
Впрочем, то же можно сказать и о других отраслях. И обо всей донской промышленности в целом. Причины, по которым наша новая индустриализация продолжается недопустимо долгие девять лет, порождены промышленной политикой 90-х годов. Вернее, полным отсутствием в ту пору какой-либо внятной политики.
Только не надо думать, что ультрарыночные заносы тех лет остались в истории. Рецидивы прежних взглядов не просто случаются. Они продолжают присутствовать в нашей жизни. Поэтому никого не напрягают и даже не удивляют сегодняшние призывы ополовинить «за ненадобностью» территорию «Ростсельмаша», отдав высвободившиеся площади под строительство жилья. Разного рода эксперты называют донскую промышленность «полуумершей» и аж дрожат при этом от собственной смелости.
Только никакая это не смелость. И даже на трезвый анализ не тянет. Не о продолжении разрушения донского промышленного комплекса надо думать сегодня, а сконцентрироваться на его быстрейшем наращивании. Тридцать лет рыночных реформ – недопустимо большой срок. Такой временнòй роскошью страна и область более не располагают. Если бы 90 лет назад наша индустриализация велась такими же темпами, сегодня все мы поголовно владели бы немецким – в пределах надписи на воротах концлагеря Бухенвальд: Jedem das Seine – «Каждому свое».
Разумеется, говорить о проблемах всегда легче, чем их решать. Однако смею предположить, что век назад проблем перед нашей промышленностью стояло куда больше. И проблем гигантских. И так же, как сегодня, на Россию с ее богатствами с жадностью поглядывали акулы капитализма. Но страна успешно противостояла их атакам. Потому что противостоять – это всегда сохранять движение вперед и вверх.